Весь февраль планету нашу терзают землетрясения, в том числе – страшные. Но вот читаешь прессу, причем – научную, и диву даешься. Коллег, не специализирующихся в этой сфере науки, легко простить, но когда бог весь что говорят геологи и геофизики, впору за голову хвататься.
Начну с того, что, зациклившись на Турции и Сирии, где стихийные бедствия действительно заслуживают особого внимания по трагическим последствиям, никто из специалистов даже не упомянул, что волна землетрясений за считанные дни прокатилась от берегов Японии и Курил, Тайваня и Китая, через Индонезию, Австралию и Новую Зеландию, по Казахстану, Румынии и замкнулась на США. Не обошла стихия и Россию: сильный толчок фиксировали на Байкале, три толчка слабее – в Кемеровской области.
Если смотреть по карте мира, то видишь, что землетрясения охватили весь широтный пояс Земли – Тетис. Название это взамен прежнего – Центральное Средиземное море – еще в 1893 году предложил очень крупный австрийский геолог Зюсс, который не только дружил, но и тесно работал с академиком В.И. Вернадским. Тетис – имя супруги и сестры Океана. Зюсс неспроста выбрал имя: за ним стоит древний морской бассейн, простиравшийся от Мексики до Гималаев. Замечу попутно, что ученые отмечают и второй – меридианальный – вулканический пояс Земли: Циркум-Тихоокеанский, более молодой. В двух зонах их пересечения концентрируются самые активные регионы, отличающиеся катастрофическими землетрясениями, вулканами, ураганами, цунами, наводнениями.
И вот – первая оторопь от комментариев ученых: никто из них не произнес это название – Тетис! Почему это принципиально важно? Да потому, что для нынешнего возбуждения Тетиса должны быть чрезвычайные причины вселенского масштаба. И они есть, о чем еще поговорим.
Вторая оторопь – причины землетрясений. Но опять же говорят специалисты не обо всем Тетисе, а лишь о юге Турции и севере Сирии, где 6 февраля зафиксированы два сильных толчка магнитудой 7,8 и 7,5 балла по шкале Рихтера, а вместе со слабыми – более 500. Забегая вперед, скажу, что толчки продолжаются и в тот момент, когда пишутся эти строки. Так вот, «Новые известия» 9 февраля печатают комментарий Президента Национального института геофизики и вулканологии Италии профессора Карло Доглиони: эти два землетрясения являются частью единой сейсмической последовательности, вызванной пересечением четырех постоянно сталкивающихся плит – Анатолийской, Аравийской, Евро-Азиатской и Африканской. Плиты накапливают энергию до такой степени, что это привело к активизации длинного разлома.
В этой же статье – комментарий старшего научного сотрудника Института вулканологии и сейсмологии ДВО РАН Татьяны Чуриковой. Она повторила мнение итальянского коллеги: «Произошло горизонтальное скольжение, т.е. в одной плоскости, Анатолийской плиты на юго-запад по отношению к Аравийской плите». Не стану приводить другие мнения таких же плитников.
А теперь – научный анекдот, который давно уже рассказал мне известный нашему читателю Роберт Михайлович Бембель, профессор Тюменского Индустриального университета, кандидат физико-математических и доктор геолого-минералогических наук, автор эфир-геосолитонной концепции (ЭГК). Весной 2011 года Бембель в очередной раз участвовал в работе международного конгресса по дегазации Земли, организовать который в конце XX века предложил академик Петр Николаевич Кропоткин. Напомню, что идея дегазации планеты, принадлежащая академику В.И. Вернадскому – одна из основных в ЭГК. И тот факт, что разные аспекты дегазации вот уже более 20 лет обсуждает постоянно действующий международный конгресс, говорит о многом. Бембель каждый раз выступает там с одним из основных докладов. Фишка, как выражаются нынче, в том, что тектоника плит и ЭГК – антагонисты. Но если в первую верит множество геологов планеты, то вторая только завоёвывает сторонников. ЭГК – принципиально иная парадигма, к которой вернемся позже. Ну а если ты со студенческой скамьи впитал фантазию о литосферных плитах, то она сидит в мозгах и сопротивляется изо всех сил.
Словом, на конгрессе с одним из докладов по Кузбассу выступил однокашник Бембеля по Томскому политехническому институту. В основе, конечно же, тектоника плит. Вот, говорит докладчик, характерная черта геологии Кузбасса – крутые складчатые горы. С запада, дескать, подошла Салаирская плита – надавила, с севера подошла Колыванская плита и тоже надавила – возникли поднятия. А с востока гор нет…
На этом месте докладчик сделал паузу, и среди гробовой тишины в зале раздался голос Бембеля:
– А никто не подошел, вот и гор нет!
Зал грохнул со смеху. Докладчик реплику не расслышал и в перерыве спросил: «Что ты такое сморозил?». Бембель повторил. И тут коллега сам закатился от хохота. Отсмеявшись, вымолвил, что более злой сатиры на тектонику плит еще не слышал.
История сохранила не менее анекдотическое происхождение, с позволения сказать, теории дрейфа континентов. Автор сей фантазии – немец Альфред Вегенер, астроном по образованию. Однако по специальности он не работал, став метеорологом под началом старшего брата в Линдербергской обсерватории. Миг рождения его гипотезы сродни падению ньютонова яблока.
"Впервые идея дрейфа континентов, – пишет сам Вегенер, – возникла у меня еще в 1910 г. при рассмотрении карты мира в связи с непосредственным впечатлением о совпадении очертаний береговых линий по обеим сторонам Атлантики... Это побудило меня просмотреть, вначале поверхностно, имеющиеся по этому вопросу результаты исследований в геологической и палеонтологической областях". Позже Вегенер и здесь обнаружил совпадения, что вдохновило его окончательно.
Сохранилась история, будто тестю Вегенера, известному профессору Марбургского университета, очень хотелось, чтобы молодой зять чем-то этаким прославился. И он подсказал – как именно. Соавторство умалчивается, но тесть горячо поддержал идею о движении континентов. Кстати, Вегенер пять лет, до начала войны 1914 г., работал вместе с тестем в том же Марбургском университете.
– Подобие берегов западного и восточного побережья Атлантики воспринимать всерьез могут только дилетанты, – комментирует Бембель. – Точные измерения их контуров сделаны, они опубликованы в книге австралийского геолога Уоррена Кэри. Более-менее стыкуются только соответствующие части побережий Южной Африки и Южной Америки. А северные части континентов вовсе не похожи. Но ведь, кроме Атлантики, на планете еще три океана, где вообще нет ни малейшего сходства берегов, которые они омывают. Но про это плитники почему-то не упоминают! Они доказывают состоятельность своей нелепой теории на маленьком кусочке Атлантики и распространяют на все океаны. Я не знаю, почему геологи воспринимают такую глупость.
– Ну, а что ты скажешь по поводу совпадений по разным берегам Атлантики в геологической и палеонтологической областях? – спрашиваю Бембеля.
– Скажу, что все океаны образовались по стандартной схеме. Есть геологическая карта дна всех океанов, по которой отчетливо прослеживаются эти этапы. Совсем недавно – по геологическим меркам, разумеется, – около полумиллиарда лет назад, вместо океанов на Земле были болота, озера и очень мелкие моря. А потом континентальная кора местами стала проваливаться, превращаясь в тонкую океаническую. Там и началось активное образование рифтов.
– А теперь, – продолжал Бембель, – представь некую плиту, на которой всё одинаково: и животный мир, и возраст пород. Плита в определенных местах, по нашей геосолитонной концепции, начинает проваливаться, и на всех берегах вокруг провала, конечно же, будет одинаковая геология и животные остатки. Яркий пример – Байкал. Не надо большого ума это доказать.
В 20–30-е годы XX века выдающийся геолог-тектонист В.В. Белоусов в пух и прах разнес успевшую стать популярной теорию дрейфа континентов и тектонику плит. Этот ученый первым в мире определил, что главную роль в распределении по планете континентов и океанов играют глубинные «корни», уходившие в мантию Земли. Забегая вперед, скажу, что «корни» эти полвека спустя оказались геосолитонами Бембеля. Белоусова же в те годы поддержал только австралийский геолог У.С. Кэри, тоже непримиримый противник плитников.
Белоусов выбил из рук сторонников Вегенера один из главных козырей: мол, континенты, как и плиты, дрейфуют потому, что скользят по некой смазке (астеносфере). Белоусов и доказал, что высокотемпературные очаги расплавов (те же вулканы) рассредоточены по Земле и во времени, и в пространстве. А значит, они не могут образовывать на границе мантии и земной коры сплошную и вязкую смазку, по которой плиты якобы скользят.
– Плавающие континенты, – комментирует Бембель, – самое слабое место плитников. На Земле около одной тысячи вулканов, их магмы не хватит, чтобы смазать все плиты. Я уж не говорю о том, что вулканы все разом не извергаются, а как только глохнут – магма тут же застывает. Ну и как плиты толщиной в десятки километров без смазки будут перемещаться? Сами по себе? Это бред сумасшедшего, детский лепет…
Вегенеровцы, естественно, эти аргументы гордо не заметили.
Но с годами оппоненты предъявляли плитникам всё больше аргументов. Не зная, как парировать, те, при поддержке ООН, пробили международный проект: пробурить около 200 скважин в разных местах Мирового океана. Они рассчитывали, что океаническая кора окажется относительно молодой, и факт явится «железным» доказательством расширения дна океанов. А значит – и движения континентов.
Американцы оснастили судно «Гломар Челленджер» специальным оборудованием. С участием известных советских исследователей, международная группа к концу 1971 г. завершив проект, обработала результаты. И – сторонники Вегенера на весь мир объявили, что их теория вполне восторжествовала!
– Фокус такой, – комментирует Бембель. – Команда «Челленджера» бурила только очень мелкие скважины. Ведь надо было лишь доказать, что на дне океана молодые или покровные базальты. Они-то и накрывают древние отложения. Как? Очень просто. По трещинам Земли идёт глубинный газ, нагреваясь по ходу до тысяч градусов. Стенки трещин плавятся, смесь выносится на поверхность и, словно вода, растекается по древним породам. Пробури скважину глубже, как мы сделали в Западной Сибири – а эта модель годится для любого района мира, и команда «Челенджера» обнаружила бы древние породы. Но у авторов проекта была совсем иная цель.
И к 1980 г., к 100-летию Вегенера, который таки стал знаменитым, заговорили о новой парадигме геологии, даже о научной революции. С тех пор «теорию литосферных плит» преподают во всех вузах мира.
Игорь ОГНЕВ
