НАУЧПОП
После длительного перерыва возобновились лекции научно-просветительского проекта «КонцептХаб». На сей раз спикером стал один из ведущих российских китаеведов, общественный и политический деятель Николай Вавилов. Он выступил перед тюменской аудиторией с лекцией «Китай вчера, сегодня, завтра – тренды китайской социальной и экономической жизни».
Вавилов прожил в различных регионах Китая больше десяти лет и даже в своё время поработал в ведущем китайском новостном агентстве «Синьхуа». Ныне он является советником директора Института Китая и современной Азии при РАН, консультирует государственные органы, общественные и корпоративные структуры и ведёт тематический блог. Пользуясь случаем, я задал специалисту несколько вопросов.
– Весь ХХ век Европу, и в том числе Россию, пугали так называемой «жёлтой угрозой» – возможной экспансией многочисленного, перенаселённого Китая на Запад. Экспансии так и не случилось, но, тем не менее, опасения бытуют до сих пор. Их хорошо отражает известный анекдот, гласящий, что «оптимист учит английский язык, а реалист – китайский». Как вы считаете, насколько обоснованны подобные страхи и обоснованны ли вообще?
– Давайте посмотрим не на пропагандистские клише, а на факты. И мы увидим, что на протяжении практически всей истории ХХ века, наоборот, сам Китай подвергался экспансии со стороны западных держав. В начале столетия Китайская империя была ими практически уничтожена, следствием чего явилась длительная и кровопролитная гражданская война, которая поддерживалась западными странами и Японией. Во Второй мировой войне потери Китая составили 35 миллионов человек. Фактически Китай, как и Россия, в прошлом веке пережил самый настоящий геноцид. Инспирированные извне восстания, голод, наркомания унесли сотни миллионов жизней, китайская экономика тоже была фактически поставлена под контроль.
Количество китайцев, проживавших в ХХ веке за рубежом, не было сколь-либо значительным, напротив – европейцы массово селились в Китае. Если взять сегодняшний день, статистика УФМС говорит, что число китайцев, получивших гражданство Российской Федерации, где-то в районе 30 тысяч человек. Сравните с количеством выходцев из Таджикистана, Узбекистана или Азербайджана, получивших российские паспорта, и вы увидите, что это несоизмеримые цифры. Так что можете сами сделать вывод, реальна «китайская угроза» или это миф.
– Каковы главные отличия конфуцианского мировоззрения и культурного кода от западного?
– Первое, что бросается в глаза – китайцы не любят прямых действий. Это люди, которые всегда ищут обходные пути и способы неконфликтного разрешения противоречий. В отличие от русских или американцев, которые, как правило, прямолинейны. Второе – китайцы значительно более «семейная» нация. Для них семья – это больше, чем просто «ячейка общества». Соответственно, партнёрство в основном формируется в рамках семейных связей.
Это те аспекты, которые на виду. Есть и другие особенности, которые не так очевидны. Поэтому мы, не зная китайцев, часто в своих представлениях наделяем их собственными, понятными нам чертами. Например, мы думаем, что если бы китайцы хотели захватить мир, то действовали бы понятным нам образом: потрясали оружием, захватывали территории и тому подобное. На самом же деле у китайцев совершенно другие подходы. Это хорошо прослеживается на примере игр. Все западные игры, такие как карты, шашки, шахматы, имеют в своей основе агрессивную экспансию – «побить», «съесть», захватить противника. А у китайцев большинство основано на том, чтобы создать из хаоса некую структуру, и тот, кто сделает такую структуру более совершенной и правильной, тот и выигрывает. И даже китайские шашки Вэй Ци (более известные у нас как «го») нацелены не на «побиение» противника, а на правильное его окружение и лишение возможности сопротивляться. Это очень важный и показательный момент.
Соответственно, китайская экспансия – это не агрессия, направленная вовне и не навязывание чего-либо, а построение китаецентричной рыночной или политической системы, в которой государства и народы сами станут стремиться занять нужное место. Другими словами – создание мощного гравитационного центра, к которому будут притягиваться другие страны. В таком мире никто и никогда не будет заставлять тебя выучить китайский язык, ты сам захочешь это сделать. Это принципиально иная, отличающаяся от западной, стратегия.
– Следующий вопрос является в какой-то степени продолжением предыдущего. Принято считать, что западную и восточную цивилизации разделяет непреодолимая пропасть. Что русский, при всех разногласиях, всегда поймёт немца или англичанина, потому что у нас всё же общие культурные корни и цивилизационная «база». А вот китайца или японца нам понять до конца не дано, даже при всём желании, потому, что у них не только другая культура, но и сама психология и даже образ мышления иные. Так ли это?
– А стало быть, способны ли мы дружить с китайцами? Хороший вопрос. У нас, конечно, колоссальные отличия в психологии и мировоззрении. Но, во-первых, чтобы быть партнёрами, союзниками и решать общие проблемы совершенно не обязательно досконально друг друга понимать. А во-вторых, мы, русские, здесь в несколько более выигрышном положении. У нас имеется своего рода «мостик» из других народов – татар или жителей Средней Азии, которые больше понимают китайцев. Да и мы, будучи самым восточным из западных народов, понимаем их несколько лучше, чем немцы или американцы.
– Многие составляют представление о восточной культуре по художественным книгам, таким как романы Бориса Акунина. А насколько адекватно такая литература её передаёт?
– Писатели вынуждены в своём творчестве так или иначе опираться на стереотипы, бытующие у населения. И, конечно, зачастую они выдают такие стереотипы или свои собственные представления за истинную картину. Хотя на самом деле эти фантазии очень далеки от реальности. Есть даже такое понятие как «китайщина» – когда что-то своё выдаётся за китайское, ради колорита и экзотики. Но настоящие китайцы на самом деле совсем другие, и их вряд ли можно изучать по художественной литературе.
НА СНИМКЕ: Николай Вавилов с корреспондентом «ТП».
Роман БЕЛОУСОВ
