МОИ ДЕВЯНОСТЫЕ
Квадратом в Волгограде назывался небольшой пятачок в самом центре города рядом с Набережной, бывший местом тусовок продвинутой городской молодёжи. Это место получило своё прозвание благодаря четырём маленьким недорогим кафешкам, образующим как бы углы воображаемого квадрата. Вероятно, эти кафешки в восьмидесятых годах прошлого века и послужили точкой притяжения разного рода богемной и околобогемной публики, а также всевозможных «неформалов» – хиппи, панков, металлистов и прочих представителей стихийных молодёжных движений, переживавших в ту пору времена своего невиданного расцвета. Волосатые ветераны и новобранцы андеграунда в потёртых джинсах сидели толпами на загаженных голубями скамейках и бордюрах, пили крепкий ароматный кофе за 50 копеек или прихлёбывали втихаря дешёвый портвейн, купленный в соседнем магазине «Минск», и распевали под гитару песни тогдашних рок-кумиров – БГ, Майка, Егора Летова, а зачастую и собственного сочинения.
Мне довелось увидеть Квадрат во времена его «золотого века» благодаря моему приятелю, старому «неформалу» Андрею. Я тогда ещё учился в школе, а Андрей, несмотря на всего лишь двухлетнюю нашу с ним разницу в возрасте, был человеком бывалым и даже успел неоднократно похипповать в Мекке всех неформалов Советского Союза – Ленинграде. В квадратовских кругах (простите уж за такой оксюморонизм) его звали на англоязычный манер – Эндрюс.
Мы с Эндрюсом и ещё одним нашим сотоварищем по прозвищу Азазелло, приезжали в Волгоград из своего районного центра специально ради того, чтобы потусоваться на Квадрате. Эти поездки были для меня равнозначны посещениям иного, параллельного, захватывающего мира.
Впрочем, в те времена мои появления на Квадрате были весьма эпизодическими. А когда в девяностых я начал там по- настоящему тусоваться, всего этого экзотического великолепия уже не было. Кафешки стали коммерческими, синие деревянные скамейки с гнутыми спинками переставили подальше, заменив пластиковыми столами и стульями, а старых «неформалов» и богему восьмидесятых сменила публика попроще – служилая интеллигенция и студенчество. Были среди них, впрочем, и металлисты, и панкующая молодежь, и новая генерация хиппи, измельчавшая, какая-то картонно- доморощенная.
Став студентом-заочником Волгоградского государственного университета, я начал регулярно приезжать в областной центр на сессии. Днём сидел в универе на лекциях, а после занятий, как правило, отправлялся на Квадрат. Меня всегда притягивало это место, ещё с моего первого знакомства с ним.
В один из таких вечеров, ранней весной 1994 года, я сидел на скамейке возле квадратовского кафе «Теремок» и, безуспешно пытаясь согреться сигаретным дымом, высматривал, не покажется ли кто-либо из моих, пока ещё очень немногочисленных, квадратовских знакомых. А вокруг, как всегда, бурлила бодрая тусовочная жизнь.
– Молодой человек, у вас закурить не найдётся? – вдруг обратилась ко мне сидящая неподалёку брюнетка с простоватым лицом.
Я вытащил из кармана и раскрыл перед ней пачку «Эрмитажа».
– Спасибо, – поблагодарила девушка, обволакиваясь табачным дымом. – А ты что здесь один сидишь? Не скучно?
Я неопределённо пожал плечами.
– Пойдём в «Теремок», я тебя горячим кофе угощу. А то, вижу, ты замёрз совсем в своём плащике, заболеешь ещё, – пожалела меня она.
Я, конечно, не стал отказываться, а потом, в свою очередь, угостил кофе её. Там, в переполненной, как троллейбус в час пик, и прокуренной, наверное, до самого железобетонного каркаса кафешке, примостившись на барных стульях у стенки и смакуя между затяжками вкусный, крепкий кофе, мы и провели остаток этого вечера.
Брюнетку звали Алла, и, судя по обилию людей, которые обменивались с ней приветствиями, моя новая знакомая была из завсегдатаев «Квадрата».
Такое повышенное внимание Аллы к моей персоне нельзя было расценить иначе, как приглашение к флирту и более тесному знакомству. Я воспринял это как подарок судьбы. Даже несмотря на то, что Алла была временами нарочито вульгарна и несколько вызывающе-корява в манерах. Иметь волгоградскую подругу было для меня, провинциального парня, во-первых, значимо в плане самооценки, а во-вторых, давало возможность войти за ней, как на буксире, в такую далёкую от меня и оттого втройне привлекательную городскую жизнь, которую я до сих пор видел лишь с краешку.
Короче говоря, вечер закончился тем, что я поехал провожать Аллу до дома. Пока мы ехали на троллейбусе, а потом шли от остановки до многоэтажки, где она жила, по крайней мере, один плюс у моей предполагаемой пассии я всё-таки обнаружил – с ней не надо было придумывать темы для продолжения разговора, а также ломать голову, как её развлечь. Она тараторила без умолку, рассказывала бородатые анекдоты, много и плоско шутила и сама же заразительно смеялась над своими шутками. В подъезде мы на прощание обменялись поцелуями и договорились встретиться завтра, «на том же месте, в тот же час».
Следующим вечером Алла познакомила меня со своими квадратовскими друзьями – уже не первой молодости крашеной блондинкой в больших очках и короткой кожаной юбке по имени Светлана, её гражданским мужем Сергеем – парнем одного со мной возраста, но уже обладавшим обширной плешью, на манер позднего Ленина, служившей мишенью для дружеских острот и подколов, особенно со стороны женской части коллектива, и студентом медицинского института Федей, имевшим, в честь своего мультипликационного тёзки, прозвище Дядя Фёдор, но больше походившим, скорее, на кота Матроскина – таким же упитанным и слегка вальяжным, с холёными усиками.
Как потом выяснилось, Светлана была не просто заурядной молодящейся тёткой, а целым экстрасенсом, спецом по биоэнергетике с обширной клиентурой. Не знаю уж, действительно ли она обладала некими сверхспособностями и умела управлять тонкими энергиями, или это являлось какой-то разводкой, как чаще всего бывает. Во всяком случае, я за ней ничего сверхъестественного ни разу не замечал, одни только многозначительные разговоры. Как-то раз она стала рассказывать мне о посещавших её видениях со всеми непременными атрибутами этого жанра: «И вот вижу – лестница, уходящая ступенями в небеса, а там, на самом верху, – сияние, и Богородица стоит…», но меня рассказ, честно говоря, не впечатлил. Слишком уж земным и будничным был образ Светланы, с которой мы каждый день пили вместе на Квадрате кофе, а то и чего покрепче, не веяло от неё аурой таинственного и запредельного. А может, это просто я слишком закоренелым скептиком был, чтобы эту ауру почувствовать, не знаю.
Кстати, Алла любила похвастаться, что является ученицей Светланы, и тоже мнила себя великим биоэнергетиком. Что поделаешь, на дворе стояла эпоха Кашпировского-Чумака и тому подобных шарлатанов, имя им – легион, кои в смутные времена всегда выползают в огромных количествах из самых тёмных щелей, подобно тараканам и клопам в доме, где перестали следить за чистотой. Тогда, в начале девяностых, за малым не полстраны подались в экстрасенсы, ясновидящие и маги. А мракобесие, как известно, – один из самых заразных недугов, и «подцепить» его легко могут даже люди вполне честные и добросовестные, только не в меру впечатлительные.
Но как бы то ни было, по крайней мере, одно великое чудо Светлана совершила точно – привязала к себе двадцатидвухлетнего Сергея, который, несмотря на лысину и малый рост, был парнем хоть куда.
Ещё в нашей тусовке в тот вечер оказался «культурный гопник» Джоник, тоже, как ни странно, являвшийся одним из завсегдатаев Квадрата – худой, подвижный, стриженный «под расчёску» парень, от которого, несмотря на внешнее спокойствие и миролюбие, всегда исходило что-то такое неуловимо улично- криминальное. Может, и ещё кто был, да я за давностью лет уже запамятовал.
Компания эмоционально обсуждала перипетии личной жизни какой-то их общей знакомой, которая, по простоте душевной, пустила в дом земляков своего любовника-кавказца, что закономерно закончилось тем, что «гости» стали её терроризировать и выживать. Так, во всяком случае, я понял из долетавших до меня в паузах между нашими с Аллой взаимными нежностями обрывков разговора.
В конце концов, всем обществом было решено ехать разбираться с кавказцами, и прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Дядя Фёдор спросил меня, еду ли я с коллективом, и я, несмотря на то, что не очень-то разобрался в подоплёке дела, конечно же, ответил, что да, еду. Хотя, надо сказать, от этой перспективы мне стало несколько не по себе – мало ли в какую мутную авантюру можно было влипнуть с этими, в сущности, почти незнакомыми людьми. Но не мог же я сказать, что не поеду, пусть даже сославшись на самые убедительные обстоятельства, придуманные на ходу. Не хотелось увидеть в глазах новых товарищей разочарованно-насмешливое, понимающее выражение – мол, очканул парень…
К тому же ребята никак не походили на каких-то тёмных личностей, причём так сложилось, что в силу разных обстоятельств даже одеты были сегодня все, кроме Джоника, в строгие деловые костюмы. Дядю Фёдора немало потешало это обстоятельство.
– А ты случаем не в костюме? – спросил он меня. Я отодвинул шарф за воротником плаща и продемонстрировал, что да, в костюме – я опять, как и вчера, приехал на Квадрат прямо из университета.
– Надо же, – усмехнулся Дядя Фёдор. – Это как же будет называться, «интеллигентный налёт», что ли?
Ехать надо было на троллейбусе, том самом, на котором я провожал вчера Аллу, только ещё дальше – до самого конца маршрута. Но, подъехав к своей остановке, моя подруга неожиданно сделала компании ручкой и стала пробираться на выход, совершенно по-хозяйски распорядившись, чтобы я шёл её провожать. К моему немалому тайному облегчению, надо сказать.
– Неудобно же как-то перед людьми, – тем не менее шепнул я ей. – Будет выглядеть так, будто товарищей кидаем в ответственный момент.
– Неудобно трусы через голову надевать, – в свойственной ей манере ответила Алла и зашагала к раскрывающейся двери троллейбуса. Я картинно развёл руками и отправился за ней.
В Аллином подъезде мы, остановившись лестничным пролётом ниже её квартиры, долго и со вкусом целовались. Как всегда, когда занимаешься чем-либо приятным, время летело быстро и незаметно, и в итоге доцеловались мы до того, что ушёл последний троллейбус в сторону центра города. Так что мне волей-неволей пришлось расположиться на ночлег здесь же, в подъезде, на ступеньках, ибо родители Аллы, разумеется, мягко говоря, не одобрили бы дочь, притащи она с собой, на ночь глядя, неизвестного парня с Квадрата.
Продолжение следует
Роман БЕЛОУСОВ
Евгений КРАН /рис./
