СУБЪЕКТИВНО
Итак, напомню, в промышленности доля российского программного обеспечения (ПО) или софта, по словам премьера Михаила Мишустина, не превышает 25%. Между тем, внедрением цифры и дорогущего импортозамещения власть намерена повышать конкурентоспособность промышленности. Как ни странно, мизерная доля отечественного софта уживается с сильной, по мнению многих ведущих экспертов, школой наших айтишников.
Интересно, что от промышленности в целом недалеко ушли и госкомпании. Там к концу 2021 г. доля домашнего софта не превысила 30-35%, хотя по директиве правительства от 2018 г. должна была подняться до 50-70% в зависимости от класса ПО. Среди гос- компаний есть «отличники»: в ВТБ и «Аэрофлоте», софта, к примеру, кот наплакал – меньше 10%.
Для понимания роли рунета: по итогам прошлого года его вклад в экономику, по данным Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК), составил почти 9,5 трлн руб., увеличившись год к году на 42%. Однако в этом году рост вклада ожидается жиденьким – всего на 11%.
– Да, Россия не умеет производить хорошую аппаратную базу в IT, – говорит профессор Александр Аузан, декан экономфака МГУ, – но у нас очень сильные программистские кадры, это знают все. А вот о чем часто забывают, так это о том, что в России сильные научно- математические школы. Поэтому конкурентоспособность российских IT-компаний стоит на качестве кадров и математических алгоритмов. Поэтому мы одна из трех стран – это еще США, Китай – которые создали собственные цифровые экосистемы. Их в Европе ни одной собственной нет.
Как и во многом, налицо извечная российская головоломка: сильные IT-кадры и мизерный результат. Откуда парадокс?
– До 2020 года не было комплексной государственной программы, отвечающей на вопросы: в каких объемах производить микроэлектронику, в каких целях и из каких материалов, – поясняет Сергей Кудряшов, партнер департамента управления рисками Deloitte в СНГ.
– Второй момент связан с тем, что мы, как всегда, думали, что у нас есть нефть, а за нефть мы все купим, зачем что-то свое делать, – продолжает Максим Горшенин, экс-начальник отдела проектов по развитию бизнеса МЦСТ. – Эффективные менеджеры провели эффективную индустриализацию, которая привела нас к тому, к чему мы сейчас пришли. С 2020-го начали активно ворошить улей и на эту область обращать внимание. А до 2020 года это было нужно только избранным компаниям.
Лишь в конце марта президент Путин подписал Указ об импортозамещении ПО – одна из первых серьезных мер поддержки IT-отрасли. До этого, говорят эксперты, мы слышали только о снижении налоговой нагрузки. Однако эта мера в условиях падения выручки – не самая основательная поддержка.
Но и Указ надо еще выполнить, а наша бюрократия разворачивается не спеша. В середине апреля появилась обновленная версия презентации нового нацпроекта развития радиоэлектронники до 2023 года. Одна из самых больных проблем – кадровый голод. Утолить его должен федеральный проект «Сквозная подготовка и управление кадрами». Он позволит, надеются авторы, запустить в вузах совместные с предприятиями лаборатории, увеличить целевой набор на профильные кафедры, вовлекать студентов в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.
Но вот беда – чуть не половина студентов профильных вузов по итогам опроса критически отнеслись к идее работать на российских предприятиях, 30% нейтрально и только 25% положительно. «Сегодня, – говорит директор консорциума «Базис» Арсений Брыкин, – выпускники вузов хотят на старте иметь высокую зарплату, а на деле на профильных предприятиях получают 40–60 тыс. руб.». Зарплаты в отрасли растут медленно, и не каждое предприятие готово вовлечь талантливого выпускника в масштабный и интересный проект. В итоге кто-то меняет сферу деятельности, а кто-то уходит в оборонку и более платежеспособные компании, в том числе иностранные.
Правда, на отдаленное будущее обнадеживают данные исследования образовательной платформы: две трети выпускников школ хотят получить профессию в сфере IT.
Комментирует сооснователь и технический директор Voximplant Андрей Коваленко:
– Высшее образование тут, в принципе, именно профильное необязательно. У нас в компании большое количество работает людей, которые имеют высшее образование по другим специальностям, им это никак не мешает, кто-то вообще его не имеет. Курсы плюс практика – это гораздо более ценно, чем многолетнее высшее образование. Тем более что чуть не каждый год внутри IT-отрасли возникает потребность в узких специализациях, о которых раньше никто и не думал.
В конце апреля на заседании Совета по развитию цифровой экономики секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак заявил, что IT-отрасль испытывает «кадровый голод» в 1 млн человек. В прошлом году численность IT-специалистов в России оценивали в 1,7 млн человек.
В конце мая премьер Мишустин говорил, что около 85% уехавших айтишников вернулись: «…по sim-картам мы видим». А через месяц замглавы МВД Игорь Зубов на заседании СовФеда РФ заявил, что стране не хватает 170 тыс. IT-специалистов. И здесь – разноголосица…
Совет по «цифре» предлагает Минпромторгу совместно с Мин- обороны, Минцифры и Минтрудом разработать спецмеры поддержки программистов в оборонке. Например, подготовить «медийную кампанию» для улучшения престижа, установить для таких программ повышенное финансирование. А также восстановить по примеру СССР распределение студентов-бюджетников после окончания вузов, техникумов и колледжей не на 3 года, как было, а на 5 лет.
И вот на этом фоне из страны идёт массовая эмиграция айтишников. Например, Константину Синюшину, сооснователю инвестиционного фонда The Untitled Ventures, перемещение сотрудников с семьями обошлось в 1,5 млн руб. За решением стоит финансовый расчет, отмечает предприниматель: работа на иностранных заказчиков невозможна и «если техническая команда сейчас остается в России, моя компания стоит ноль».
– Ситуация с IT – большая боль, – говорил в середине мая Михаил Бурмистров, генеральный директор компании «INFOLine–Аналитика». – Сейчас, когда Россия находится под таким жестким ограничением и санкционным давлением, конечно, очень не комфортно, и многие действительно рассматривают релокацию в более свободные юрисдикции. Поэтому придется импортозамещаться. К счастью, у нас есть свои решения. Никто не отменял использования каких-то пиратских программных продуктов… Россия со столь независимой и жесткой внешней политикой должна обеспечивать себе существенно больший уровень автономности, с точки зрения набора экономических аспектов, чем предполагалось ранее.
Власти пытаются удержать IT-специалистов. Однако некоторые меры выглядят экстравагантно. Так, в конце марта глава компании «Конкорд» Евгений Пригожин предложил «установить контроль за выездом IT-специалистов». Минцифры и вице-премьеру Дмитрию Чернышенко пришлось экстренно встречаться с представителями отрасли и гасить их крайне нервную реакцию. Тогда чиновникам пришлось пойти на уступки, пообещав увеличить грантовое финансирование компаний втрое, согласиться на многие требования упростить доступ к грантам.
Среди принятых экстренных мер – освобождение на три года от уплаты НДФЛ, льготная ипотека и даже отсрочка от службы в армии. Помогут ли эти шаги, говорить пока рано, предупреждает основатель венчурной фирмы LETA Capital Александр Чачава: «Надо дойти до какой-то точки, пробив одно дно, второе, третье. Сейчас мы в свободном падении, а надо зафиксироваться и дальше смотреть, какие условия для жизни и работы там, какие – здесь».
Отдельным риском аналитики ВШЭ называют нехватку ИКТ-специалистов в отраслях – потребителях цифровых технологий. По мнению экспертов, чтобы предотвратить их переток из смежных отраслей в IT-компании, необходимо «уравновесить» льготы айтишникам «симметричными действиями» для других технологичных отраслей и групп специалистов. Но об этом власти пока не упоминают.
Премьер Мишустин говорил и о выделении банкам 175 млрд руб. на льготные, под 1-5%, кредиты до конца 2024 г. А к 2025 году все иностранные технологии на объектах критической информационной инфраструктуры следует заменить на российские. Однако, судя по всему, и на сей раз использована логика «задом наперед», хотя сроки и сумма денег указаны, однако к этому моменту не было известно, какой доли информационных решений и каких именно еще нет на российском рынке.
Любопытный акцент внес Петербургский международный экономический форум. Вице- премьер Дмитрий Чернышенко на профильной сессии говорил, что для российских разработчиков сейчас открылось окно возможностей, однако «достаточно короткое»: «Расстановка сил меняется на рынке. Мы понимаем, что крупнейшие корпорации и госзаказчики разворачиваются в сторону IT-решений». Но только внутреннего рынка недостаточно, чтобы окупить вложения в создание продукта, несмотря на финансовую поддержку государства, считает чиновник. Поэтому в правительстве ждут «мощного» выхода нашего ПО на внешние рынки. В 2021 г. его экспорт вырос на 20%, а сейчас динамика должна быть, по мнению вице-премьера, сильнее. Но вот получится ли? Ведь ситуация изменилась в корне. Так, в середине июня аналитический центр TAdviser опубликовал два прогноза: оптимистический и пессимистический. По первому объем российского IT-рынка в 2022 г. может снизиться на 10% к 2021 г., а по второму - более чем на 20%.
К тому же, указывают эксперты, переход на российское ПО – не столько вопрос финансов, сколько качество продуктов и доверие к ним. Ведь и прежде власти спускали вроде бы строгие указания на сей счет. Однако даже госорганы не спешили их выполнять сломя голову. Тем более, в нынешней ситуации предстоит создавать продукты не под нужды каждого ведомства, а универсальные, для многих. В том числе, речь идет о так называемых платформах. А здесь всплывает еще один ограничитель – время. Так, например, в начале июня ОКБ «Сухой» попросил премьера Мишустина сдвинуть срок обязательного перехода на отечественное ПО для авиа- отрасли с 2025 г. на 2027 г., поскольку отраслевая платформа будет создана только в 2027-28 годах. Вот другой случай. Разработчики платформы «Гостех» – её «Сбер» создает по заказу правительства – не получили полный доступ к официальному обновлению ПО Terraform, поскольку часть его для России уже закрыта. Теперь разработчики ищут окольные пути, что создает риски для всей системы.
Аналитики ВШЭ выпустили доклад, в котором утверждают: полный «цифровой суверенитет» невозможен ни в России, ни в любой другой стране. А импорт в Россию всех ИКТ-товаров тем более достиг запредельных масштабов – в 2021 г. 2,62 трлн руб. или 70% валовой добавленной стоимости сектора. «Уход с рынка ключевых компаний-разработчиков затормозит цифровую трансформацию отраслей», – считают ученые.
Игорь ОГНЕВ
Фото Дмитрия БЕЛЯКОВА
